Chapter Text
Все-таки стереотипы — зло. Примерно таким, как мастер Ван, появившийся сегодня на занятии по мечному бою вместо уже знакомого мастера Сяхоу, Шэнь Юань в прошлой жизни представлял себе Лю Цингэ. Суровым, мощно сложенным, со шрамами — прямо-таки олицетворение пика Ста битв! Но нет: мастер Ван жил на Цинцзине и был духовным заклинателем из числа тех, кто постоянно мотается по заданиям. А сейчас он временно подменял их наставника — и Шэнь Юань с восхищением любовался легкими движениями опытного бойца. Не нарочито четкими и законченными, как у мастера Сяхоу, — плавными, танцующими... Н-да, кажется, запомнить и повторить их будет куда сложнее обычного. Вроде бы красиво, а начнешь сам пробовать — мигом запутаешься, откуда начать и чем продолжить.
Старшие ребята, тем не менее, как-то справлялись, ну и Ло Бинхэ не стеснялся, показывал свою разминку. Очень, кстати, напоминающую движения мастера Вана! Шэнь Юань невольно начал вертеть головой, поглядывая то на первого, то на второго. Это один и тот же стиль? Ло Бинхэ не «изобрел собственный уникальный метод боя», а взял за образец то, что подходило ему лучше цинцзинского стандарта? Или дело в том, что мастер Сяхоу именно учит, показывает — а мастер Ван просто движется как привык? Он ведь не наставник, боевой мастер. Может искренне считать, что ученики и в этой слитной, не разбитой на отдельные удары пляске с клинком как-нибудь разберутся.
Но на уникальный стиль Ло Бинхэ было и правда очень похоже. Впрочем, проглядывала и некая разница, только Шэнь Юань все никак не мог уцепить ее за хвост. Вроде близко, да не совсем — что-то важное, ключевое ускользало от восприятия…
— Младший ученик, чего ворон считаешь? — рявкнуло над ухом. Шэнь Юань вжал голову в плечи, рядом пискнула Нин Инъин.
— Этот ученик виноват, — протараторил Шэнь Юань уже привычно. — Он был неусерден, невнимателен и смиренно просит о наказании.
Что уж там, виноват: так засмотрелся, что и двигаться почти перестал. Нин Инъин, глазея, хотя бы как-то притворялась, что шевелит ногами, — а он застыл на месте и закономерно попался.
— Ученик... как там тебя?
— Ученик Юань, мастер Ван!
— Ученик Юань, — мастер Ван покосился на Шэнь Юаня с откровенным сомнением. — Пять кругов... нет, не пробежишь ты столько, мелкий еще. Тебе хоть десять-то исполнилось?
— Исполнилось, мастер Ван! И этот ученик может долго бегать, — успокоил его Шэнь Юань. В своей способности сделать пять кругов он несколько сомневался, но поблажек не хотел. Позавидует еще тот же Ло Бинхэ, что ему наказание скостили из-за возраста, и что будет?
— Ладно. Тогда один круг вокруг пика.
— Этот ученик может и больше... — ляпнул Шэнь Юань и едва не зажал себе рот рукой. Идиот! Ему пример Ло Бинхэ не впрок, почему не надо с учителем пререкаться? Мастер оскорбится, на будущее затаит, еще и наказание поменять может на что-нибудь неприятное... Зачем, спрашивается, Шэнь Юаню такие сложности?
— Вот еще побольше наказаний с меня стрясти не пытались! — против ожиданий, мастер Ван только фыркнул. — Нет уж, сказано тебе, один, значит, один! Ты и его до вечера бежать будешь.
Уф, обошлось. Повезло, тот же младший наставник Фэй мог бы и обидеться.
— Слушаюсь, мастер Ван!
По счастью, исполнять наказание немедленно его не отправили. Тут все было на усмотрение наставника: кто-то за любую мелочь выгонял с урока, а кто-то не злобствовал лишнего. Мастер Ван, к счастью, оказался из вторых. Да и вообще за проведенное на пике время Шэнь Юань особо лютых преподавателей не встречал. Даже наставник Жунань, единожды наказав за вылитую на себя тушь, больше вроде как не придирался. Переписанный свиток принял вполне одобрительно, велел отнести в библиотеку вместе с оригиналом и спросил, какие уроки Шэнь Юань извлек из случившегося. О случившемся с ним просветлении на тему недостоверных источников Шэнь Юань откровенничать не стал: вдруг наставнику Жунаню не понравится мысль, что почтенный автор книги мог отвлечься и спутать иероглифы? Обидится еще и поменяет, например, перепавшее Шэнь Юаню шикарное наказание «читай хоть все по теме» на банальные палки. А вот что испорченную копию можно оставить себе и учить потом библиотечную книгу хоть неделю подряд, сказал. Вроде вывод наставнику понравился: больше Шэнь Юаню на каллиграфии пока не прилетало. Хотя получалось у него хуже всех соседей. Они-то с детства кистью пишут, а Шэнь Юань и двух недель не упражнялся!
На настоящем Цинцзине, в отличие от Пути Гордого Бессмертного Демона, был вполне приличный преподавательский коллектив. Не один абстрактный злобный шицзунь на всех учеников скопом — довольно много мастеров-наставников, Шэнь Юань даже не выяснил пока, сколько их вообще. Еще бы расписание где-нибудь вывешивали... Увы! У наставников была куча дел, считавшихся куда более важными, чем возня с личинками заклинателей. То и дело кто-то куда-то улетал, кто-то запирался на несколько дней в библиотеке, кто-то пропадал на других пиках, а кто-то и вовсе садился в затвор. Порой даже старшие ученики, умеющие все разнюхать, не знали утром, к кому идут. Вот и мастер Сяхоу куда-то там отправился. Интересно, надолго ли?
После урока Шэнь Юань первым делом пихнул Нин Инъин локтем в бок:
— Шицзе, а шицзе? Подскажи, круги вокруг пика бегать — это где? Пик же огромный, если прямо вокруг подножия, я и за неделю не справлюсь!
— Ой, А-Юань, ты такой смешной! — захихикала Нин Инъин. — Там ты и за месяц не успеешь! Для наказаний есть тропка ниже по склону. Там еще павильон стоит, если кому решат палок всыпать — это тоже туда. А если круги вокруг пика, то говоришь дежурному, сколько тебе дали, и бежишь. Она там одна такая, не заблудишься.
— Спасибо, шицзе! А она одна такая где?
— Ну-у…
Как выяснилось, любимица шицзуня, да еще и обладающая от природы отличной мелкой моторикой, отродясь по той самой тропе не бегала. Ее сажали за переписывание книг, починку испорченной формы и всякое рукоделие. Даже странно как-то: неужели Шэнь Цинцю не понимает, как важно для любого заклинателя умение бегать? Или ее тренируют по-другому?
Он думал спросить у Ло Бинхэ — уж тот точно знает, что да как! — но пришлось лезть к младшему Ли-шисюну: смурной главный герой куда-то исчез еще до обеда. Не решил ли он случайно прогулять хозработы на кухне? Было бы очень не вовремя: Шэнь Юань-то именно сегодня хотел управиться поскорее. У него ж не только беготня — у него еще и переписывание наставлений по этикету! Он и посравнивать эти наставления собирался, и кое-какую сводку по ним сделать, но тут пришлось отступить: вредный библиотекарь наотрез отказался выдавать за раз больше одной книжки. Дескать, и другим ничего не останется, и у самого все в голове перепутается… Эх, что бы он понимал! Но даже одна книга, если ее читать вдумчиво, — это уже польза. А универсальное пособие по этикету для попаданца в сянься Шэнь Юань соберет чуть позже, по собственным переписанным копиям.
— Ли-шисюн, Ли-шисюн! Не покажешь, где у вас тут круги бегают? А то мне назначили, а я не знаю, куда идти.
— Покажу, — пожал плечами младший Ли-шисюн. — Только если сразу бежать будешь, обед пропусти: затошнит.
— Спасибо, шисюн. После обеда я еще на кухне помогаю, все успеет перевариться!
В лесу бегать приходилось по-всякому, и на сытый желудок, и на голодный. Тварюки не будут ждать, пока завтрак уляжется! Но Шэнь Юань умничать не стал и по совету шисюна взял только полпорции и стопку лепешек с собой.
— Всего один круг? Да это ерунда, за час пробежишь, — хмыкнул старший Ли-шисюн, походя потрепав по голове брата. — Даже непонятно, что так мало дали. Наверное, мастер Ван таких мелких учеников никогда и не видал.
Мог, мог. На Цанцюн обычно брали лет с двенадцати: раньше то ли духовные корни спали у всех, кроме самых талантливых, то ли детишки просто не тянули программу. А Шэнь Юаню было десять. И то по бумагам: дядюшка мог и ошибиться. Плюс от родителей нового тела ему достались не только тонкая кость и изящное, типичное для потомка заклинателей сложение, но и низкий рост. Иначе говоря, Шэнь Юань был хоть и выносливым, но откровенно мелким. Его даже в деревне, где нагружали абсолютно всех, пока не считали годным ко взрослой работе — неудивительно, что и тут пожалели.
Спускаться пришлось по местным меркам недалеко. Они с младшим Ли-шисюном где-то минут пятнадцать шли вниз то по тропкам, то по лестницам из небрежно брошенных валунов, а потом среди густого леса, уже не бамбукового, а смешанного, показался просвет.
— Павильон наказаний, — младший Ли-шисюн ткнул пальцем в небольшое здание с привычной уже загнутой крышей. — Тебе туда. Сначала отмечаешься у дежурного, потом бежишь — обязательно по солнцу, даже не вздумай наоборот! Закончишь, снова отмечаешься. И учти, на тропе есть следящие амулеты. Решишь схитрить, хуже будет.
Ну, это логично. За века существования Цанцюна гениальная идея пробежать пять кругов, а сказать, что пробежал десять, наверняка пришла в голову куче народу.
— Спасибо, шисюн! — ответил Шэнь Юань и постучался в дверь павильона наказаний.
Никто не ответил. Хм, занято? Дежурный кого-то порет прямо сейчас, а тот громко вопит, заглушая стук? Или, что вернее, дежурный никого не ждет и задремал со скуки?
Оказалось, ни то, ни другое. Дежурный, сложив руки в заковыристую печать, нагло и вопиюще медитировал на рабочем месте. Причем так глубоко, что вскинулся, только когда Шэнь Юань подошел вплотную и начал прикидывать, не отметиться ли ему самому. Вроде бы в свитке, лежащем на столе, не было ничего сложного. Имя, занятие, причина наказания, род наказания, бла-бла-бла...
— Чего тебе, мелочь? — рявкнул застуканный на горячем дежурный.
— Получить наказание, уважаемый мастер! — решил немного польстить Шэнь Юань. — Ученик Юань, один круг вокруг пика, за неусердие и невнимательность на занятии по овладению клинком. Наказание назначил мастер Ван, временно замещающий мастера Сяхоу.
— Ага, ага... — дежурный на автомате заполнял строчки, — один круг? А, замещающий наставник, понятно. Тогда беги.
Замещающий наставник? То есть это наказание могло быть не смягченным из-за возраста, а, скажем, символическим — чтобы мастер Сяхоу, вернувшись, добавил еще от себя? Эх, не хотелось бы.
Тропа вправду была заметной: широкой, хорошо утоптанной, даже вешками отмеченной. Прямо-таки спортивная трасса. Ну, это ерунда, это он легко одолеет! Шэнь Юаню случалось бегать по лесу много часов подряд — правда, не на максимальной скорости, а трусцой, распределяя силы. Но кто ему помешает и здесь не ставить рекордов?
Над тропой смыкались густые кроны деревьев, воздух был тих и неподвижен, и довольно скоро Шэнь Юань осознал первую сложность: духоту. Ни ветерка вокруг — а ведь в общаге холодный воздух по утрам бодро пробирался под одеяло! Потом под ногами начали попадаться камни, сбивающие ритм бега. Ну и примерно через полкилометра начался шикарный крутой спуск, а за ним — не менее крутой подъем. По-хорошему, их явно надо было проходить цингуном, а пока Шэнь Юань карабкался, помогая себе руками. Уф, вот это тропка! И ведь это еще не предел сложности. Наверняка тут и скрытых препятствий полно, и ловушки можно подключить, да и просто первая же буря поменяет ландшафт до неузнаваемости. Поваленные деревья, съехавший склон, падающие сверху камни, да тот же спуск после сильного ливня наверняка превратится в грязевое русло… Великолепная тренировочная трасса для тех, кому жизненно важно уметь бегать в любых условиях!
А еще сложностей добавляла высота. Пусть Шэнь Юань и приноровился к горам, пусть он осознанно не спешил, чтобы беречь силы, у него уже сейчас колотилось сердце и сбивалось дыхание. Насколько же проще бегать на равнине! Ладно хоть заклинатели, похоже, устойчивы к горной болезни — иначе он не адаптировался бы к Цанцюну так легко. Не ногами ведь шел, проходя акклиматизацию ступень за ступенью, а на мече летел, на несколько тысяч метров одним махом. Все равно что с побережья да в базовый лагерь Эвереста!
Оп-па, а не с этим ли связаны убеждения, что бездуховный на Цанцюн просто не взойдет? Может, не в ци дело — вдруг их банально прихватывало «горняшкой» на высоте? Даже тренированным альпинистам резкий подъем на полкилометра порой выходит боком, а тут и повыше склоны встречаются. Видал Шэнь Юань здешние пропасти — только глянешь, уже дух захватывает. Очень, очень здорово, что ему не надо было спускаться к подножию пика! Это еще километра два к общему пробегу — а Шэнь Юань и от одного несчастного круга вымотался так, что чуть не пропустил яркую вешку, отмечающую финиш. Все-таки в его лесу было проще, там плоско и без косогоров…
В обещанный Ли-шисюном час Шэнь Юань, конечно, не уложился — прошло минимум два. Но все равно сегодня ему, похоже, за книги сесть уже не светило. Пока пропотевшую насквозь форму отстирает, пока сам вымоется и чуток выдохнет, чтоб руки не тряслись, уже и стемнеть успеет. А личной свечи у Шэнь Юаня, конечно, не было. Ни у кого из младших учеников не было — он не представлял даже, как Ло Бинхэ раздобыл свою.
Зато были общие купальни и нормальное мыло, оно же мыльные орехи. Если пристроишься к кому-нибудь из учеников, владеющих талисманами, они и воду подогреть смогут. По сравнению с деревенской работой — кайф, а не стирка! Шэнь Юаню и форму просушили маленькой печатью, не пришлось развешивать до утра.
— То ли еще будет, — ухмыльнулся Чао-шисюн. Он стирал угвазданные чернилами рукава, а заодно, оценив вдохновенный рассказ о первом в жизни забеге, помог Шэнь Юаню с просушкой. — Тебе повезло, что погода хорошая: и нежарко, и дождя нет. Но тебя в плохую и не отправили бы. Цингуну-то ты еще нескоро научишься, очень уж мелкий. А без цингуна в дождь никак, съедешь к самому подножию.
Только на чудесный заклинательский паркур Шэнь Юань и надеялся: без него все эти тридцать-сорок кругов казались чем-то жутким и невозможным.
— Ну а как же! — подтвердил Чао-шисюн. — Мелкоте вроде тебя больше пяти никогда не назначат. А сначала всем дают один-два, и еще приглядывают, чтобы не зашибся случайно. Мы не Байчжань, на котором в прошлом году сразу троих бегунов оползнем накрыло. У нас порядок!
— То есть за мной еще и кто-то из наставников следил? — Шэнь Юань аж застонал. Чтоб его! Какой позор для опытного лесного ходока! — А я и не заметил!
— Ну еще б ты наставника заметил! — засмеялся Чао-шисюн. — Ты ж не этот, который перед всеми нос дерет.
Очередной намек на Ло Бинхэ Шэнь Юань пропустил мимо ушей, но от объяснений не удержался.
— Понимаешь, шисюн, наша деревня почти в лесу стояла. А я часто в том лесу по несколько дней бродил, грибы-ягоды искал, охотился понемногу. Ну и бывало, что на опасных тварей нарывался и от них удирал. Мне правда надо было уметь и чуять всякое, и смотреть! Если я пропустил, что за мной следят, — значит, все, меня сожрали. Не смейся, шисюн, это важно!
Увы, Чао-шисюн то ли не поверил, то ли не воспринял его всерьез. Будь Шэнь Юань взаправду десятилеткой, обиделся бы. А так пришлось просто учесть, что в ближайшее время над ним могут посмеиваться, и стоит направить этот смех в нужное русло, чтобы не стать изгоем вроде Ло Бинхэ.
К счастью, для порчи отношений требовалось больше, чем одно хвастовство умением ходить по лесу: Чао-шисюн посмеялся-посмеялся, а потом и предложил показать пару крутых тропок для тренировки.
— Только даже не вздумай там бегать, когда мокро! — строго велел он. — И когда темно. И когда туман... И… и, знаешь, один вообще лучше сюда не лезь. Можешь со мной ходить.
Почему так, Шэнь Юань понял, едва они пришли к нужному месту. Тропки Чао-шисюна были именно что тренировочными, то есть стремными даже на вид и местами вертикальными. Шэнь Юань, конечно, еще дома лазал по обрыву Леса-у-стены, да и на Цинцзине немного попривык к косогорам, но все равно опыта ему отчаянно не хватало. Для таких склонов уж точно. Вон какой уклон!
— До большого кривого камня тебе, наверное, можно и бежать, — неуверенно добавил Чао-шисюн. — А потом только лазать, за ним уже спуск с пика.
— Я попробую, шисюн, пока ты тут?
— Сначала просто пройдись, — торопливо выпалил Чао-шисюн. Кажется, в нем взыграл острый приступ ответственности за младших. Или просто испугался, что ему, если что, объясняться перед самим Шэнь Цинцю? — А я погляжу, как ходишь и можно ли тебя вообще одного отпускать.
Шэнь Юань послушно прошелся по тропе, заглянул за кривой камень и присвистнул. После него тропа не то что вниз уходила — просто пропадала на склоне и начиналась в доброй полусотне метров ниже. На этом промежутке кто-то предусмотрительный провесил веревочные перила, но даже они смотрелись… Нет, съехать по ним Шэнь Юань, наверное, рискнул бы. В самом крайнем случае — например, с какой-нибудь тварюкой на хвосте. Но это ж сколько было б лететь, если оступиться!
Удивительное место Цанцюн! Если не покидать его жилой части, он кажется рельефным, холмистым, скалистым, но в принципе вполне проходимым. А потом ты выходишь к краю пропасти и понимаешь, что нифига.
— Нет, все-таки ты тут не ходи, — помрачнев, сказал Чао-шисюн. — Угробишься. Перемудрил я. Привык, что у нас все с горами знакомы.
— А у вас — это где? — спросил Шэнь Юань. — Расскажи, шисюн! А то ведь я из всего мира знаю только нашу деревню, лес и кусочек Цанцюна.
Раздосадованный Чао-шисюн немного воспрял, даже улыбнулся.
— У нас — это в царстве Вэнь, — ответил он. — Отсюда далеко на северо-запад. Мы как раз живем в горах, и каждый мальчишка в твоем возрасте уже умеет спуститься с отвесной кручи, а взрослый загонит по склонам горного козла! Если захочет, конечно. Кому он нужен, этот козел, у него и шерсть воняет, и мясо невкусное. Вот снежного барса выследить — это да! Но на них охотиться нельзя, они совершенствующиеся и часто почти разумные.
Соскучившийся по родным местам Чао-шисюн оказался прекрасным собеседником с кучей полезной информации наперевес. Шэнь Юань махом узнал кучу всего и про географию дальних провинций, и про обычаи тамошних обитателей, и про полезные ископаемые. Да не просто медь-железо-серебро — духовные камни, позволившие оплатить дорогу до Цанцюна! Оплатили бы и внешнее ученичество, но у Чао-шисюна хватило дара и на настоящее обучение, а не просто на общее образование и основы работы с ци.
Да-да, оказывается, такие ученики на Цанцюне тоже были. Плату за обучение вносили слишком слабые одаренные, родителям которых уж очень хотелось блеснуть тем, что их ребенок провел несколько лет у настоящих бессмертных. Они жили отдельно, намного ниже, почти что в долине, не особенно считались частью Цинцзина, но образование получали неплохое: считай, весь светский блок наук им читали по полной. Плюс основы талисманного дела, плюс пробуждение ци на минималках, плюс хорошая физическая подготовка... К концу обучения такой внешний ученик блистал благородными знаниями, а еще мог запитать простенький талисман, поддержать уже поставленную защиту, отличить рабочий амулет от подделки и вовремя поднять тревогу, если к дому приближалось что-то действительно жуткое. И безопасность, и экономия — на заклинательские защиты состоятельные семьи тратили немало денег, — и в первую очередь очень, очень много понтов. Конкурс на такие места, говорят, зашкаливал.
— Я жутко боялся, что туда меня и направят, — откровенничал Чао-шисюн. — Мало ли что семейный лекарь сказал насчет дара, он и наврать мог, чтоб отца не рассердить. А из внешних учеников подняться в обычные — это надо из шкуры вывернуться или какой-нибудь выдающийся талант показать. Причем желательно полезный школе талант, а не готовку какую-нибудь, варить кашу все умеют. Я на всякий случай всю дорогу рисовал: четыре искусства же, и сродни Цинцзину, и заклинательский дар не требуется... Дорисовался. Теперь вот переучиваюсь.
— Ну и зря, у тебя отлично выходит, — возразил Шэнь Юань. — И горы замечательные, и барсы красивые.
Стиль Чао-шисюна был совсем не классическим и наверняка чему-то там традиционному противоречил. Горы выходили у него не суровыми и символизирующими вечность, стабильность и что-то там еще, а уютными холмиками, источенными гостеприимными пещерками. Из этих пещерок, кое-где завешенных для тепла тканью, высовывались упитанные снежные барсы, похожие на довольных котиков. Высовывались, грелись на солнце, обгладывали кости, пытались с высоты обрыва сорвать шляпу — именно шляпу, не голову! — случайного путника, любовались луной, пили из водопадов, тоже небольших и домашних... Словом, в родном мире Шэнь Юаня Чао-шисюн был бы невероятно популярен, и котики его авторства блистали бы на календарях, открытках, стикерах и мемах. Но вокруг была древняя сянься и властвовал классический стиль. Никакой индивидуальности. Наставник Чао-шисюна, помнится, и вовсе только ругал. И это с такими-то рисунками! Неудивительно, что даже от небольшой похвалы тот просто засиял и шепотом переспросил:
— Тебе правда кажется, что так лучше?
— Правда, — уверенно кивнул Шэнь Юань. — Классику надо знать, но котики, то есть барсы, у тебя лучше. Они живые и теплые. Вот станешь заклинателем — обязательно нарисуешь и выпустишь альбом «Горы и реки царства Вэнь». Название классическое и вполне приличное — а внутри на каждой странице снежные барсы!
— Думаешь, у меня получится?
— Может! У тебя получается уже сейчас, ты просто иногда практикуйся по памяти, — посоветовал Шэнь Юань. — Не все же одну классику рисовать! Я, когда задание про ветку сосны делал, чуть умом не тронулся, чтобы и по канону было, и не один в один передрать. И то не справился, наставник тогда на меня очень странно смотрел.
— А я и рисую иногда, когда есть лишняя бумага, — признался Чао-шисюн. — Чтобы о доме не забывать.
Судя по тону, каким он сообщил эту страшную тайну, у Шэнь Юаня появился первый в этом мире друг, причем с классными котиками в комплекте.
Дальше разговор вполне естественным образом свернул на повадки снежных барсов, способы их приручения и несравненное, открывающееся лишь избранным раскатистое мурчание. Словом, замечательный разговор про горы и котиков, приведший к закономерному: на очередном повороте они свернули не туда. Не вверх, а вниз, пересекая тропу для наказаний.
— Ну и пусть, — сказал Чао-шисюн. — Все равно у тебя сейчас занятий нет, я знаю. А тут дорожка. Интересно же, куда ведет?
Разумеется, Шэнь Юаню было интересно! Тем более, если не торопиться и не прыгать, а аккуратно съезжать по веревке, которую всегда носит в сумке Чао-шисюн, откуда угодно спуститься можно.
Совсем уж альпинизмом заниматься не пришлось. С этой стороны пик Цинцзин образовывал нечто вроде гигантской ступеньки: после крутого обрыва начинался довольно плоский и удобный ландшафт. И здесь даже жили: дорога привела их к стройке.
Серьезно, натуральной стройке! На большой расчищенной площадке копошились адепты в цветах Аньдина, таская уже распиленные по размеру и форме бревна, доски, камни, еще какие-то штуки... Зрелище было потрясающее. Один адепт мог взвалить себе на плечо несколько бревен и ловко пробежаться по вертикали, безо всяких строительных лесов и подъемных кранов доставляя их к нужному месту. А вниз, в небольшой котлован, выбитый прямо в камне, они просто прыгали. И телекинезом тут тоже явно владели неслабо: местами стройматериалы летали сами по себе, их никто даже за кончик не держал.
— Вот это да, — потрясенно протянул Чао-шисюн. — Никогда бы не подумал, что можно так строить!
На их глазах как раз готовили отверстия под опорные столбы — и сплошной камень под талисманами просто испарился! А потом довольно щуплый адепт подошел и прямо руками вогнал бревнышко в проделанное отверстие, пару раз пришлепнув кулаком для гарантии. Хотя, может, это он так рисовался. Все же их с Чао-шисюном уже заметили, Шэнь Юань пару раз ловил на себе взгляды.
— Как думаешь, а нас такому учить будут? — задумался Шэнь Юань.
— Вас? Нет, вам книжки читать положено и красиво ходить в зеленом, — усмехнулся подошедший аньдинец. — На цине еще играть, кисточками мазюкать. А строим и создаем здесь мы.
— Очень круто получается! — искренне признался Шэнь Юань.
Лицо аньдинца несколько смягчилось.
— Если уж вам так захочется, выучитесь по книгам нужным печатям, — добавил он. — Но без физического совершенствования все равно будет получаться хуже и медленнее. Не та основа, понимаете?
— Но физическое совершенствование — это же Байчжань? — недоуменно спросил Чао-шисюн. — А они ничего не строят.
— Они не умеют, — недобро усмехнулся аньдинец. — Даже правильно разрушать — и то не умеют. И тем более строить. Зачем, когда есть мы? Байчжань знает: кто-то всегда уберет, починит, поставит заново... Зачем ручки самим марать?
— Да, такого на Байчжане точно не умеют! — с жаром сказал Шэнь Юань, незаметно пихнув в бок Чао, чтобы снова чего-нибудь недипломатичного не ляпнул. — Потрясающе, дом прямо на глазах растет! И ведь он даже двухэтажный будет, верно?
— Главное здание будет на два этажа, — кивнул аньдинец. — Даже на три, если считать подземный ярус. И еще левое крыло. А там насколько у ваших старших хватит сил его зачаровать. Все, бегите, детишки, этот полигон еще недостроен.
— Ого! Это будет полигон? — Шэнь Юань обалдел от масштаба.
— Да, ваш глава размахнулся на целое учебное поместье, даже в смету не уложился, от Цюндина добавляли... Так сами уйдете или ваших наставников позвать?
Пришлось поспешно кланяться и удирать, оставляя невероятно завлекательное место позади.
— Как думаешь, они на ночь прерываются? — выдохнул Чао-шисюн, когда они перевалили через тропу наказаний и поднялись на жилую часть пика. — А то по темноте бы... Я бы пролез!
— А я бы, будь я строителем, сигналку оставил, — вздохнул Шэнь Юань. — Но, думаю, они видят в темноте и работают ночью. У нас же те, кто уже обходится без свечей, учатся ночью, а они чем хуже?
— Да, это я не подумал... Надо будет еще завтра сюда сходить, — Чао-шисюн с сожалением оглянулся через плечо. — Ужасно любопытно, что тут будет. Я слышал, что бывают полигоны в виде дома, но такие на Цинцзине и так есть. А здесь явно что-то особенное затеяли.
— Может, проклятый дом? — припомнил Шэнь Юань встречу на полигоне с вислоусым уже не наставником. — Один мастер упоминал, шицзунь хотел такой построить. Но как они сделают, чтобы комнаты менялись местами и нельзя было выйти наружу?
У Чао-шисюна аж глаза загорелись.
— Ничего себе! Я о таком только на занятиях слышал! — он покрутил головой и вздохнул. — Но туда нас точно не пустят. Проклятые дома вычищают целым отрядом, такой полигон точно не для учеников будет. Эх… Давай завтра еще раз сходим, хоть поглядим издалека!
Вот можно подумать, Шэнь Юань был против! Во-первых, они никогда раньше не видел, как строят традиционный сыхэюань. Во-вторых, он никогда раньше не видел, как строят заклинатели. И в-третьих, после ужина они с Чао-шисюном по большому секрету расскажут остальным о новом полигоне — ну, если это им не расскажут по большому секрету о новом полигоне, добывать информацию умеют все! — и немножко повысят свой статус. А насколько на Цинцзине важно быть вместе со всеми и в курсе дел, Шэнь Юань понял по Ло Бинхэ и его руководству...
Ло Бинхэ. Чтоб его, Шэнь Юань совсем о нем позабыл! Если встречаться с ним после ужина, то поболтать про полигон точно не выйдет. А если сейчас, то это надо бросать Чао-шисюна и со всех ног бежать к сараю. И так плохо, и этак нехорошо.
С другой стороны, а что страшного, если он один день не пообщается с Ло Бинхэ? То есть два — но в первый раз его забирали с пика, причина была уважительная. Наверное, ничего страшного? Ло Бинхэ и с Нин Инъин дружит, он не будет чувствовать себя одиноким.
Кстати. Шэнь Юаню ж скоро дадут доступ в библиотеку, Шэнь Цинцю обещал! А полноценный доступ — это вам не жалкие пару книжечек переписать. Времени на главного героя неизбежно станет еще меньше! Тут уже придется выбирать: общение с Ло Бинхэ или полноценное обучение на заклинателя. И выбор очевиден, прости-прощай, главный герой.
Так что с точки зрения будущего ему даже лучше иногда делать перерывы. Пусть Ло Бинхэ привыкает, что даже у самых близких друзей могут быть свои дела. А они, увы, не друзья, как бы ни старался Шэнь Юань. Так, приятели.
— Расскажем нашим после ужина? — предложил Шэнь Юань.
— Еще бы! — с жаром согласился Чао-шисюн.